Введение - «Мировая система социализма» и глобальная экономика в середине 1950-х – середине 1970-х годов

«Мировая система социализма» и глобальная экономика в середине 1950-х – середине 1970-х годов Отв. ред. М.А. Липкин 2019 г. 300 Р

В 1965 г. в редакцию Советской исторической энциклопедии (СИЭ) поступил текст статьи «Мировая социалистическая система» из-под пера будущего академика Л. И. Абалкина, в тот момент еще малоизвестного профессора Московского института народного хозяйства имени В. Г. Плеханова. В процессе редактирования текста вспыхнул нешуточный спор о том, а что это такое и какими словами лучше всего описать эту конструкцию. Для современного понимания тех смыслов, что вкладывали современники в это понятие, наиболее интересны именно едкие комментарии и обмен репликами высокопоставленных рецензентов между строк, нежели сухие отточенные формулировки, напечатанные миллионным тиражом в 9 томе СИЭ в 1966 г. [1].

Первым и главным предметом спора стала базовая дефиниция: мировая социалистическая система (МСС) — это сообщество или содружество? Очевидно, что готовя рукопись статьи, профессор Абалкин апеллировал к каноническому определению МСС, принятому на XXII съезде КПСС в 1961 г.: «социальное, экономическое и политическое содружество свободных, суверенных народов, идущих по пути социализма и коммунизма, объединенных общностью интересов и целей, тесными узами международной социалистической солидарности» [2].

Однако времена менялись и по мере роста стран с социалистической ориентацией и одновременно увеличения числа различий в уровне «социализма» между ними представления о МСС со временем менялись тоже. Рецензировавший первую версию текста консультант Отдела по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран ЦК КПСС Александр Бовин (впоследствии известный многим советским гражданам как ведущий популярной телепередачи «Международная панорама» и авторитетный эксперт-международник), сразу отметил, что статья нуждается в серьезной доработке и что слово «содружество» как синонимичное определение не годится [3]. Другой рецензент поставил знак неравенства между «системой» и «содружеством» и добавил от руки: «интересы могут быть разные» [4].

Примечательно, что задававший тон переделанному тексту Абалкина человек «сверху» Бовин, в своей рецензии требовал удивительной свободы и честности в изложении материала:

«Разумеется, мои соображения фрагментарны: автор, видимо, дополнит изложение и другими проблемами, но это должны быть реальные проблемы развития миров системы социализма, а не общие декларации и пропаганда. Ведь речь идет о научном издании» [5].

Именно он настоял на том, чтобы приоткрыть читателям некоторые, на его взгляд, объективные проблемы в развитии МСС, чего обычно в советских энциклопедических статьях не делалось. «Сказать о том, что разные страны движутся к социализму разными путями (Югославия, Польша, Китай); и это естественно — в жизни, в практике вырабатывается оптимальная модель социализма (из сравнения, сопоставления опыта различных стран), — напутствовал он в своей рецензии Абалкина. — Показать сложность процесса становления МСС. Подчеркнуть, что указанные трудности не исчезают автоматически: нужна большая, повседневная работа компартий. Складывается новый тип отношений. Перечислить принципы и сказать, что задача состоит в том, чтобы они выполнялись» [6]. В заключение Бовин и вовсе демонстрировал удивительный либерализм в трактовке отсутствия единства в МСС: «В заключении сказать о перспективах: чем больше будет вовлекаться стран в орбиту социализма, тем шире будет диапазон различий в путях строительства социализма и самих формах общежития. Проблема единства не как сведения к единообразию, а как учет многообразия, терпимость, умение понять друг друга и т. д." [7].

Установки Бовина были выполнены и текст заметно преобразился, его постулаты старательно развил в новой версии текста Абалкин и тут же попал под огонь критики другого рецензента. Так в пассаже про трудности в области определения единого уровня цен Абалкин, в соответствии с установкой ЦК в лице Бовина, писал: «Значительные трудности возникают при установлении цен в торговле между социалистическими странами. Использование в качестве базиса цен мирового капиталистического рынка, хотя и освобожденных в какой-то мере от конъюнктурных колебаний, создает иногда невыгодные условия для отдельных стран, в особенности для тех, в экспорте которых значительное место занимает продукция сырьевых и добывающих отраслей» [8]. Этот пассаж был полностью зачеркнут вторым рецензентом и напротив него от руки появились едкие замечания: «Намек на Румынию и КНР? Нужно ли это?» Вместо смелого текста в духе Бовина была сделана вставка от руки: «страны, вставшие на путь социалистического развития, имели в прошлом неодинаковый уровень экономического развития. Полюса: ГДР — высокий уровень капиталистического развития, средний — Северная Корея, слабый — КНР, отсутствие — МНР. Неодинаковые уровни экономического и политического развития, различные исторические условия и даже географическое положение — все это вместе взятое создает объективные предпосылки для известного несовпадения…» [9].

Такие полярные взгляды специалистов по мировой системе социализма в 1965—1966 гг. на то, что можно, а что нельзя освещать в статье для широкого читателя, отражают борьбу более и менее жесткого курсов в выстраивании самой этой системы и позиции СССР как лидера социалистической общности в отношении стран, в тот момент оспаривавших его лидерство.

Это был период, когда сама «система» была на перепутье: позади уже был кризис в Венгрии, но впереди еще ждала «Пражская весна» и в 1969 г. предстояло достичь самой острой фазы противостояния с Пекином. Обращает на себя внимание то, что говорить про проблемы и различия в МСС считалось тогда нормальным. Бовин прямо отмечал: это научная статья, надо отделять идеологические вопросы от международной политики. Интересно, что в итоговом тексте статьи был убран догматический пассаж про «диктатуру пролетариата».

Как показывает эпизод бурного редактирования, казалось бы, невинной энциклопедической статьи 1966 г., понятие «мировая система социализма» включало в себя не просто историю СССР или стран Восточной Европы. Эта система виделась гораздо шире и имела разные измерения и базировалась не только на формальных столпах: СЭВ, ОВД, международные партийные совещания братских стран, но и опиралась также на многочисленные «неформальные» опоры: множество двусторонних переговоров, встреч, соглашений, конференций, симпозиумов и других механизмов согласования общей линии в разных областях.

Данная книга представляет собой итог трехлетней работы по проекту РНФ и посвящена преимущественно экономическому аспекту МСС, хотя чем больше погружаешься в экономику, тем четче понимаешь, что ее невозможно вырвать из контекста политических и идеологических баталий рассматриваемого периода.

Многочисленные выступления за три года в разных форматах среди разной аудитории привели авторов этой книги к убеждению в необходимости вновь разъяснить современным языком, казалось бы, всем известных, но так хорошо позабытых азов марксизма-ленинизма и его «творческой» эволюции в рассматриваемый период. Это важно для понимания специфики дискуссий и оценки революционности или контрреволюционности поворотов в развитии «мировой системы социализма» в 1950–1970-х гг. Эта задача решена в разделах И. А. Аггеевой и Т. А. Джалилова, которые задают теоретическую и институциональную рамку дальнейшего повествования.

Раздел Т. А. Джалилова связывает развитие «братских» отношений компартий социалистических стран с тематикой общего экономического развития и планирования в послевоенный период. Он существенно развивает тему истории СЭВ и дискуссий о его будущем, изложенную во 2 и 3 главах монографии М. А. Липкина, изданной в этой же книжной серии. Т. Джалилов привлекает материал дискуссий совещаний в верхах лидеров коммунистических и братских партий во второй половине 1950-х гг. Он показывает сложность многоуровневой системы кооперации соцстран в 1950-е гг. и противоречия национальных экономических интересов и транснациональных, интернациональных императивов Москвы.

Раздел И. А. Аггеевой, в свою очередь, показывает специфику и границы «социалистической экономической интеграции» с точки зрения эволюции идейно-теоретического багажа стран-членов СЭВ, связь идеологических конструктов и экономических реалий в Восточном блоке.

Внешнеэкономические интересы стран-членов СЭВ, та самая проблема ценообразования, что привела к столкновению оппонентов вокруг статьи в СИЭ, подробно разбираются на новейшем архивном материале в разделе Н. Ю. Пивоварова. Он показывает, как СЭВ преодолевал первый мировой экономический кризис 1957 г., и каковы были плюсы и минусы экономического лидерства СССР, выступавшего в роли мотора всей плановой экономики СЭВ.

Ряд аспектов во внешней торговле и проблеме цен перекликаются с разделом С. Б. Вольфсона о том, что подразумевало «научно-техническое сотрудничество» в рамках СЭВ и где речь шла про сотрудничество, а где про соперничество в рамках социалистического рынка. Общая рамка институционального развития многосторонних структур в СЭВ и вокруг него применительно к научным революциям (полимерной, кибернетической и др.) рассмотрены в главе про науку и технику в СЭВ. На материале фондов СЭВ и ГКЭС С. Б. Вольфсон анализирует как содержание этапов углубления сотрудничества (от координации к партнерству) в 1950–1970-х гг., так и новые формы совместного производства знаний, порожденные Комплексной программой социалистической экономической интеграции 1971 г.

Неким подобием лакмусовой бумаги, проявившей всю остроту и полярность мнений в рамках дискуссий о реформе СЭВ, является раздел М. А. Липкина и А. С. Гладышевой о противостоянии Социалистической Республики Румынии и остальных членов СЭВ — раздел «Семеро против одного». Он не только углубляет понимание остроты и сложности процесса принятия Комплексной программы социалистической экономической интеграции в 1971 г., но дает зарисовку всех проблемных зон «мировой системы социализма» второй половины 1960-х — начала 1970-х гг. через анализ впервые вводимой в научный оборот стенограммы встречи советской и румынской делегаций в мае 1970 г. в Москве и словесной «дуэли» Л. И. Брежнева и Н. Чаушеску, происшедшей на этой встрече.

Страновая специфика отношений в СЭВ и МСС в целом рассмотрена также на примере одного из полюсов МСС, как указывали рецензенты энциклопедической статьи — Германской Демократической Республики. Страна, с одной стороны, бывшая одной из самых индустриально развитых в СЭВ, с другой — одной из самых зависимых от коммунистической идеологии и обязанной своим существованием СССР. Раздел Б. В. Яблокова показывает, как Берлин одновременно умудрялся преследовать собственные интересы, влиять на ситуацию в СЭВ и позиционировать себя в качестве верного союзника Москвы.

Картину глобального влияния МСС в монографии дополняет «взгляд извне» — документы французских и американских аналитиков, показывающие как через призму экспертных оценок развитие МСС воздействовало на принятие решений в западном мире.

В разделе Е. А. Осипова на материалах французских дипломатов дается анализ видения экономического потенциала восточной модели интеграции со стороны одной из ключевых стран Европейских сообществ (пресловутого «Общего рынка») — Франции в начале 1960-х гг. Завершает аналитический взгляд «извне» на мировую систему социализма анализ оценок из-за океана главного ревнителя восточной интеграционной модели в лице Центрального разведывательного управления США, представленный Ар. А. Улуняном на базе недавно рассекреченных документов этой организации за 1964—1978 гг.

Раздел с анализом данных иностранной разведки позволяет закрепить знания, полученные уже с точки зрения советских документов, и лучше понять связанность различных эпизодов между собой. Конечно, данные ЦРУ демонстрируют в чем-то чрезмерный алармизм (впрочем, без внешней угрозы само существование аналитиков этого ведомства оказалось бы под вопросом), а где-то показывают желаемый для заказчика прогноз о неминуемом и скорейшем крахе всей восточной системы-конкурента. Тем не менее полученные из разных стран данные, представленные в сопоставлении с документальной базой

«изнутри» МСС, при критическом и компаративном подходе позволяют составить объективную и объемную картину процессов восточноевропейской интеграции в рассматриваемый период.

Конечно, коллективная монография представляет собой особый жанр исследования, которая в отличие от индивидуальной работы дает преимущества благодаря привлечению специалистов со знанием разных языков и разных документальных материалов. Сложность темы предопределила необходимость многофакторного и разнослойного анализа как феномена мировой социалистической системы, так и его ядра в виде СЭВ. Вместе с тем хочется верить, что взаимодополняемость представленных тематических и хронологических срезов истории МСС дает в итоге целостную картину, а не просто сумму мнений того, что же из себя представляло сообщество (видимо так и не ставшее содружеством), о котором так жарко спорили рецензенты СИЭ в далеком 1965 г. Рассмотрение этого явления на новом архивном материале с позиций идеологии, экономики, национальных и корпоративных (интернациональных) интересов позволяет приступить к изучению феномена советского глобализма с высоты XXI столетия sine ira et studio — без гнева и пристрастия.

М. А. Липкин

Примечания

1. Мировая система социализма // Советская историческая энциклопедия / гл.ред. Е. С. Жуков. М., 1966. Т. 9. С. 485–489.
2. Материалы XII съезда КПСС. М.: Госполитиздат, 1961. С. 333.
3. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. Р5257. Оп. 3. Д. 1. Л. 33.
4. Там же. Л. 36.
5. Там же. Л. 34.
6. Там же. Л. 4.
7. ГАРФ. Ф. Р5257. Оп. 3. Л. 4.
8. Там же. Л. 17.
9. Там же. Л. 27. Вторая правка не подписана, но судя по паспорту рукописи, видимо, принадлежит Л. И. Лукину, как второму полному рецензенту. Остальные редактировали лишь отдельные части текста. См.: Там же. Л. 1.