Введение - Общество неравных возможностей: социальная структура современной России

Общество неравных возможностей: социальная структура современной России Новинка Н.Е. Тихонова, С.В. Мареева, В.А. Аникин, Ю.П. Лежнина, А.В. Каравай, Е.Д. Слободенюк 2022 г. 800 Р 600 Р

В последнее время во всем мире отмечается резкий всплеск интереса к теме неравенства. Если еще 10–20 лет назад эта проблема волновала западных ученых преимущественно в контексте международных сравнений, а негативные оценки неравенств относились к развивающимся странам, то начиная с 2010-х годов об «экстремальных» и «плохих» неравенствах всерьез заговорили уже и применительно к развитым странам. В еще большей степени обсуждение неравенств и их проявлений актуализировалось в связи с последствиями пандемии коронавируса. При этом в мировой науке появляется все больше работ, посвященных проблемам усиления не только неравенства доходов, но и неравенства возможностей между людьми. Уже не только специалистам становится очевидным, что неравенства могут иметь целый ряд непрямых негативных последствий — искажать стимулы к накоплению человеческого капитала, снижать социальную мобильность, способствовать утрате мотивации к труду, существенно препятствовать реализации многих других социально значимых общественных целей. Другими словами, чисто экономические неравенства постепенно уступают место неравенствам жизненных шансов в различных областях жизни. Одновременно с этим трансформируется и само пространство немонетарных возможностей и лишений — на фоне традиционных появляются новые их виды, а с точки зрения анализа социальной стратификации положение людей все чаще дифференцируется не только по тем возможностям, которые у них есть, но и по лишениям, которые они испытывают, или рискам, которые им угрожают.

Все это ставит новые вопросы при изучении социальной структуры современных обществ. Исследовательская парадигма современных исследований социальной структуры должна учитывать многомерный и подчас противоречивый характер социального неравенства, характеризующегося как монетарными, так и немонетарными измерениями. При этом задачи таких исследований уже не могут ограничиваться лишь простым описанием различий (социальной дифференциации), а должны быть направлены на изучение социальной стратификации, т. е. композиции различных слоев и групп в контексте неравенства их жизненных возможностей и рисков, а также определение горизонтального или вертикального характера этой композиции. Отдельной задачей современного исследования проблем социального неравенства видится учет его национальной или региональной специфики. Ключевым здесь является вопрос о том, какая модель стратификационной системы характеризует конкретное общество или локальное сообщество.

Как известно, в современной научной литературе до сих пор не сложилось единого мнения о том, какая модель стратификации присуща современной России, хотя для отечественной социологии вопрос о социальном неравенстве вообще и социальной структуре российского общества в частности традиционно выступает одним из ключевых. Весьма распространенным взглядом на конфигурацию социального неравенства является убеждение, согласно которому современное российское общество — неклассовое. Главная аргументация данной позиции исходит из тезиса о том, что в капиталистическом обществе классовая принадлежность детерминируется через позицию в производственных отношениях, регулируемых рынком, однако в постсоветской России условия для этого либо еще не созданы, либо существенно деформированы под действием нерыночных сил.

Более взвешенная позиция состоит в том, что социальная структура российского общества складывается под влиянием как рыночных, так и нерыночных факторов. Осмысление этих процессов нашло свое отражение в многообразии теоретических взглядов на модель стратификации постсоветской России. Одни ученые говорят о ренессансе сословной стратификационной системы; другие указывают на ключевую роль отношений «власть-собственность» как базовой черты постсоветского неоэтакратизма; третьи применяют различные концепции классового анализа, утверждая, что в России уже сложились ядра классов, каждое из которых имеет свою специфику.

Авторы предлагаемой читателям монографии надеются, что их коллективный труд позволит прояснить ряд вопросов, относящихся к проблематике структуры современного российского общества. В монографии мы обращаемся к относительно новому для российских исследований, но имеющему фундаментальные теоретико-методологические основания и берущему свое начало еще от работ М. Вебера подходу к анализу стратификации и социальной структуры на основании жизненных шансов.

Концепция жизненных шансов и рисков, на наш взгляд, имеет большой потенциал для исследований социальной стратификации. Жизненные шансы как признаки имеющихся дополнительных по отношению к средней существующей в обществе норме возможностей, а также жизненные риски как индикаторы определенных лишений или ограничений, также рассматриваемых как отклонения от социетальной «нормы», могут выступать в современном мире в качестве самостоятельных индикаторов для определения позиции индивида в социальной структуре, а не только являться следствием занятия им той или иной позиции. Пространство жизненных шансов и рисков многомерно; в нем можно выделить несколько ключевых «осей социальных координат», комплексно характеризующих положение индивида и не сводящих его только лишь к экономическому положению или позиции в производственных отношениях.

Подобный подход открывает широкие возможности для анализа социальной структуры и социальной стратификации современного общества. Доминирование в жизни определенных групп населения совокупных шансов или рисков позволяет выделить основные элементы вертикальной социальной иерархии — страты, качественно различающиеся своим положением в социальном пространстве. Анализ различных вариантов композиции жизненных шансов и рисков в разных сферах позволяет также построить модели социальной структуры общества, сочетающие вертикальную и горизонтальную стратификацию. Кроме того, такой подход позволяет четче представить себе структуру российского общества с учетом образа жизни и повседневных реалий составляющих его массовых социальных групп в условиях, когда не решен еще вопрос о самом типе этой структуры.

Особую актуальность целесообразности построения модели стратификации российского общества по жизненным шансам и рискам, а также анализу особенностей отдельных групп в ее составе придает специфика нынешнего этапа социально-экономического развития страны. Период после выхода из экономического кризиса 2014—2016 гг. можно было охарактеризовать как «негативную стабилизацию» — доходы населения прекратили свое падение, однако их стабилизация произошла на более низком уровне, чем до кризиса. Последовавший за этим коронакризис привел к дальнейшему ухудшению социально-экономической ситуации, отразившемуся, в частности, в сокращении реальных доходов населения, усложнении ситуации на рынке труда, снижении показателей социального самочувствия граждан и пр. В этих условиях остро встают вопросы не только о количественных оценках уровня доходов россиян, но и о том, в чем проявляются в первую очередь отклонения депривированных слоев от социальной «нормы», какими шансами и рисками характеризуется повседневная жизнь различных групп, как их соотношение определяет доступные для россиян поведенческие стратегии, влияет на их оценку общественных неравенств и роли государства. Более того, поскольку возможности дальнейшего развития России в условиях глобальных технологических и социально-экономических трансформаций во многом зависят от потенциала ее населения, который, в свою очередь, тесно связан с возможностями и лишениями, характеризующими жизнь представителей разных социальных групп, то жизненные шансы и риски населения во многом определяют и «коридор возможностей» для различных сценариев будущего страны, влияя на готовность и возможности разных социальных групп поддержать тот или иной вектор развития, включаясь в инициативы, предлагаемые государством.

В теоретическом плане предложенный подход вносит вклад в дискуссию о новых индикаторах и механизмах стратификации, «работающих» в условиях современной России, а также характере сложившейся в ней социальной структуры. Несмотря на важность и фундаментальность этой темы, серьезных работ, посвященных поиску моделей стратификации современного российского общества и комплексной характеристике социальных групп в ее составе (особенностям их повседневной жизни, нормам и идентичностям, поведенческим стратегиям и т. д.), особенно с привлечением материалов недавних эмпирических исследований, почти нет. В последнее время в отечественной литературе традиционно больше внимания уделяется отдельным социальным группам — например, бедным или среднему классу. При этом практически отсутствуют попытки комплексного анализа социальной структуры российского общества с учетом новых форм социального неравенства.

Важно отметить, что дискуссии об усилении неравенства в развитых странах часто обращаются к проблеме отрыва немногочисленной «верхушки» от основной массы населения. Это касается, прежде всего, концентрации доходов и богатства в руках верхних 1–5% населения — проблеме, безусловно, актуальной и для России. По степени концентрации доходов и богатства наша страна является одним из лидеров на международном фоне, о чем говорят данные целого ряда международных исследований. Более того — о состоящей максимум из нескольких процентов населения страны «верхушке» общества говорят даже как о «правящем классе» или особом сословии. Однако проблема социальных неравенств, лежащих в основе социальной структуры современного российского общества, не сводится к противостоянию этой «верхушки» и массовых слоев населения. Она гораздо глубже и сложнее — ведь остальное население также сильно дифференцированно между собой, причем не только по доходам, но и по тем реальным возможностям и жизненным шансам, которые существуют в их жизни, а также тем депривациям и рискам, которым они подвергаются. Эти различия не так очевидны и не так «бьют в глаза», поэтому обычно не становятся предметом научного анализа, хотя заслуживают самого серьезного внимания. Именно к дифференциации массовых слоев населения в контексте неравенства возможностей в экономических и внеэкономических сферах мы и хотели бы поэтому обратиться в данной книге, оставив «за скобками» как верхние несколько процентов россиян, не попадающих в массовые опросы и характеризующиеся совсем иной моделью жизни, так и представителей «социального дна».

Общая логика предлагаемой читателю книги выстроена следующим образом. Первый раздел посвящен методологии и методике построения моделей социальной стратификации по основанию жизненных шансов и рисков с учетом как их многочисленности, так и их композиции. В нем представлен подробный обзор использующихся в российской и зарубежной литературе теоретико-методологических подходов к анализу жизненных шансов и рисков индивидов в различных областях. Затем описана авторская методология построения вертикальной модели стратификации российского общества на основании учета жизненных шансов и рисков в четырех ключевых сферах жизни (экономическое положение, ситуация на работе, возможности сохранения и наращивания человеческого потенциала, потребление и досуг). Предложенный подход позволил выделить три страты, различающиеся возможностями и лишениями, характеризующими их повседневность. Особое внимание уделено общей характеристике полученной модели социальной стратификации, в том числе ее специфике в пространственном измерении, а также динамике в последние годы. Представлен анализ состава трех страт и социальной мобильности их представителей. Отдельным фокусом внимания выступило также сравнение представителей наименее благополучной страты с бедными, выделенными в рамках официально принятого в России до 2021 г. подхода, основанного на использовании прожиточного минимума. В первом разделе представлены и результаты построения апостериорной модели структуры российского общества на основе композиции жизненных шансов и рисков в отдельных сферах, реализованного с помощью байесовских методов латентного классового анализа.

Второй раздел книги посвящен детальному сравнительному анализу трех страт, выделенных на основе концепции жизненных шансов. В нем рассматриваются специфика ресурсообеспеченности их представителей, а также характерные для них социально-экономические адаптационные стратегии. Логичным продолжением этого сюжета стал анализ объективных и субъективных факторов, определяющих дифференциацию жизненных шансов и рисков, проведенный с помощью методов эконометрического анализа. Несколько глав второго раздела посвящены также субъективным особенностям выделенных страт — проанализированы нормы, ценности и идентичности их представителей, восприятие ими социальной структуры и социальных неравенств в современной России, а также их запрос к социальной политике государства.

Реализация столь непростого замысла стала возможна в том числе благодаря использованию для анализа богатой эмпирической базы. Ее основу составили данные широко известного во всем мире Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ (РМЭЗ НИУ ВШЭ) за ряд лет с выборкой более 9000 респондентов в каждой волне, а также данные нескольких волн общероссийского Мониторинга Института социологии ФНИСЦ РАН за 2015—2021 гг. (выборка в 2015—2018 гг. — 4000, в 2020—2021 гг. — 2000). Кроме того, в работе использовались данные ряда тематических общероссийских репрезентативных исследований Российского независимого института социальных и национальных проблем, Института комплексных социальных исследований РАН и Института социологии ФНИСЦ РАН разных лет, выборка которых была разной по численности, но идентичной по построению выборке Мониторинга Института социологии ФНИСЦ РАН. За основу эмпирического анализа был выбран 2018 г., который позволил обеспечить, во-первых, прямое сравнение баз Мониторинга ФНИСЦ РАН и РЭЗ НИУ ВШЭ в силу сопоставимости использовавшихся индикаторов, и, во-вторых, как относительно стабильный некризисный год, позволяющий получить картину, не искаженную ситуационными социально-экономическими изменениями, которые с разной скоростью могли разворачиваться в разных социальных группах в другие годы. Однако по ряду сюжетов (там, где это позволял эмпирический материал) динамика отслеживалась нами до 2021 г. включительно.

В заключение хотелось бы выразить нашу искреннюю благодарность директору Института социологии ФНИСЦ РАН и научному руководителю ФНИСЦ РАН академику М. К. Горшкову за предоставленные для исследования данные и неизменную поддержку нашего научного коллектива на всех этапах его работы. Благодарность хотелось бы выразить и директору Института социальной политики НИУ ВШЭ Л. Н. Овчаровой, при поддержке которой была проведена значительная часть работы авторов по данному направлению, а также руководителю РМЭЗ НИУ ВШЭ П. М. Козыревой за ее неизменно доброе отношение к нашим начинаниям. Особо хотелось бы отметить и то, что исследование стратификации по жизненным шансам и рискам, результаты которого представлены в данной книге, явилось одной из составных частей проекта, осуществленного при финансовой поддержке Российского научного фонда.