Предисловие. Нарушая каноны - Русский Вольтер. Герцен: диссидент, писатель, утопист. Очерки жизни и мировоззрения

Русский Вольтер. Герцен: диссидент, писатель, утопист. Очерки жизни и мировоззрения Новинка Блохин В.В. 2024 г. 600 Р 800 Р

Признаюсь, я взялся за вступительный текст к книге моего давнего друга и коллеги Владимира Владимировича Блохина с некоторой долей скепсиса. Казалось бы, что нового можно сказать о человеке, ставшем символом и певцом русской свободы, на творческом наследии которого выросло не одно поколение оппозиционной интеллигенции, от народников и большевиков до современных диссидентов. Первоначально я думал, что ограничусь чем-то вроде формальной рецензии с выверенными фразами о несомненных достоинствах и некоторых недостатках, сводящихся чаще всего к оформлению текста. Но, вчитавшись и увидев искреннюю заинтересованность автора, решил поделиться не только впечатлениями от работы, но и некоторыми соображениями, что нарушает каноны обычного вступления.

Прежде всего подкупает стремление автора не показать, а понять своего героя, что невозможно, с одной стороны, без осмысления огромной литературы, посвященной А. И. Герцену, а с другой — без некоторого сострадания, дающего возможность увидеть потаенные черты его личности и взглядов. Только такой подход позволил преодолеть устоявшиеся стереотипы и раскрыть сотканную из противоречий и вместе с тем цельную фигуру Герцена. Мне кажется, что это первая книга о нем, в которой удалось преодолеть каноны, избежать односторонности и однозначности, показать не столько идеолога, основоположника народничества, сколько человека, который под влиянием своей личной природы, жизненных потрясений и веяний времени шел к обретению невозможного — истины и душевной гармонии. На этом пути Герцен воспринимал различные, на первый взгляд несовместимые идеи и позиции, например, свободу личности, служившую знаменем либерализма, и крестьянскую общину, ставшую в его построениях основой теории русского социализма; осуждение мещанства с его жаждой обладания собственностью и стремления к личному денежному достатку; критику самодержавия, приводящую к анархизму, и надежды на государство как творца прогрессивных реформ и др.

Автор пытался вскрыть объединяющий эти полярные черты стержень, подходил к идее России, народа, патриотизма. Однако этот «треугольник», как представляется, оказался несколько в стороне от основного направления научного поиска. Более того, обоснованно выявляя присущее Герцену противоречивое отношение к России, пораженческие настроения эпохи Крымской войны, справедливо подчеркивая связь настроений с неприятием Герценом самодержавия, автор все же не акцентировал внимание на отказе писателя воспринимать историческое государство как выразителя глубинных чаяний народа, защищавшего интересы России, а не Гольштейн-Готторпской династии, о чем он так красноречиво писал в своих памфлетах. И все же нельзя не отдать должное смелости автора, заострившего вопрос о патриотизме Герцена.

В книге мыслитель далеко не монолитен, он предстает живым человеком, со свойственными ему обретениями и ошибками, достижениями и слабостями, временами принимающим тяжелые удары судьбы со слезами на глазах.

Автор заставляет задуматься и об актуальности теоретических исканий Герцена, например, о его преодолении идеализации Запада и отказе от идеи необходимости следования России по европейскому пути; об обосновании мыслителем великого будущего отечества, в случае если оно сохранит и разовьет свою общинную самобытность. Злободневными представляются и рассуждения автора об отношении Герцена к государству, его отождествлении прочной вертикали власти и деспотизма, присущие части нашей современной интеллигенции.

Интересны разделы книги о связи Герцена с бароном Ротшильдом, с акулами европейского капитализма XIX века, с политическими кругами Британии, которые в существенной степени корректируют наши представления о родоначальнике русского социализма. Эмоционально окрашен раздел книги о личной драме Герцена, его взаимоотношениях с Натальей Александровной Герцен.

В обращении к читателю автор намеренно заявил об очерковой форме своего исследования, что вполне объяснимо как многогранностью заявленной темы, так и тем, что разговор о Герцене как человеке и мыслителе будет продолжаться и впредь…

Профессор кафедры истории России РУДН им. Патриса Лумумбы,
доктор исторических наук Р. А. Арсланов